На перекрестке я повернула налево и прошла чуть дальше вниз по улице, зябко кутаясь в мех пуховика. Выдалась на редкость холодная осень, и я порядочно промерзла, к тому же хлестал ливень, а я забыла зонт дома – черный, удобный, вместительный и совершенно точно волшебный, потому что, когда я брала его с собой, дождь почти никогда не шел. Капюшон закрывал мне обзор, поэтому я шла без него, и волосы безнадежно намокли и липли к лицу уродливыми темно-горчичными водорослями.
И почему я вообще решила пойти пешком? Ну неужели нельзя было сделать две пересадки хотя бы сегодня? Риторический вопрос, конечно. Я просто обещала себе, что не буду тратить лишнее, копейка рубль бережет, все дела.
Дома, как мокрые черные кошки, жались друг к дружке боками, и, по моим ощущениям, недобро смотрели на меня желтыми окошками, когда я протискивалась мимо. Немного срежу путь до остановки через дворы, а там уже сяду на автобус и адьос – идти пешком до самого дома определенно та мысль, что не зародилась бы даже в моей дурной голове.
Людей по ощущениям все еще было слишком много для такого дождливого дня, и я задумчиво осмотрелась. Поискала название улицы, но, найдя табличку, не смогла ничего разобрать – такой смазанной и размытой надпись казалась. А сама я, хоть и ходила тут уже месяц, с тех пор, как устроилась на подработку, так и не выучила, как эта улица называется.
Я подбежала к мужчине в сером плаще и попыталась заговорить с ним, отплевываясь от дождя:
- Извините! Я, кажется, заблудилась. Не подскажете мне, где тут остановка?
Он не ответил мне, сгорбленной фигурой скользя меж домов. Я поморгала немного, ошарашенная подобным пренебрежением и повертела головой в поиске более дружелюбных прохожих.
Их было много. Они шли мимо меня в разных направлениях, как косяк рыб проплывает в океанских водах, но я едва замечала их, пока не присматривалась внимательнее. Я протянула руку и коснулась одного из них, но мои пальцы прошли сквозь его спину. А он даже не обернулся.
- Ха, - пробормотала я и, задрав голову к небу, подставила лицо проливному дождю.
Поток людей проходил сквозь меня, а я стояла и глотала дождливую воду, что в городе безнадежно отравлена продуктами человеческой деятельности, и не чувствовала страха. Я была такой уставшей после работы, что, как мне казалось, будь здесь маньяк с ножом, я бы накричала на него, потому что слишком задолбалась, чтобы тратить время на собственную мучительную смерть.
Тяжело вздохнув, я развернулась и пошла в сторону проезжей части. Выбежала на дорогу под колеса проезжающего мимо серого автомобиля, но, по-видимому, никак ему не помешала.
У них у всех не было лиц, и они на меня не смотрели. Я была для них пустотой, но они для меня все же чем-то были… Не твердыми телами, о нет, но, может, долетевшими из другого мира фотонами, которых я не должна была увидеть – я бы сказала «никогда», но кому, как не мне, знать, что скорее «маловероятно»… И все-таки я их видела.
Почти как звезды, чье излучение достигает нас лишь спустя миллиарды лет – те, и другие были от меня чрезвычайно далеко. Возможно, и улица эта не была такой прямо сейчас, а всего лишь сохранила информацию о когда-то прошедшем дне, и только зонты в руках теней доказывали, что там, у них, в другом мире, тоже шел дождь.
Мой азарт исследователя немного стихал под напором того факта, что я тут застряла, потому что не могу умереть, как обычно. Я вздохнула и, отойдя к дому, присела возле него на лужайку, чтобы поразмыслить над ситуацией более вдумчиво.
Что мы имеем? Я не могу умереть и вернуться во времени обратно, до момента, как я угодила в это… эту… этот… параллельный мир? Пространственно-временную аномалию? А помогло бы мне вообще возвращение обратно во времени? В обычном случае мой дар помогал избежать критических ситуаций или смерти. Но здесь я не смогла бы просто свернуть, скажем, направо, или стукнуть зонтом того подозрительного мужика, который пялился на меня пару улиц назад (потому что, очевидно, я забыла зонт дома), чтобы не попадать в другой мир. Я ведь не знала, как вообще сюда угодила.
Вот именно! В этом и проблема. У меня не было и-н-ф-о-р-м-а-ц-и-и. Следовательно, стоило ее найти. Но как?
Этот мир непохож на мир, что описывал Костя. Когда он застрял в параллельной реальности, это был совершенно обычный Нижний Новгород, в котором при этом не было ни души. Очевидно, в моей ситуации какие-никакие души все же здесь были, значит, это, как минимум, не совсем то же самое место. Или не те же самые обстоятельства. Или даже не то же самое время.
Я достала телефон и попыталась зайти в Интернет. Хотя некоторые опасения по поводу использования телефонов в других мирах у меня все же имелись (потому что я прекрасно помнила ту серию из «Otherside Picnic»), самым надежным источником информации всегда была сеть. Ну, хорошо, не самым надежным, но точно самым быстрым. Прикрывая одной рукой экран от дождя, стянув зубами перчатку со второй, я попыталась набрать что-нибудь в поисковике или позвонить кому-то, но текст расплывался на экране, как растекалась по листу бумаги акварель.
Убрав телефон обратно в карман, я повертела головой, присматриваясь. Хорошо, поищем больше данных прямо на месте.
Серо-белое небо без облаков и солнца уныло нависло над городом, похожим на бумажный. Разной степени серости люди шли куда-то по своим делам под дождем, скрываясь под зонтиками или руками, сложенными лодочкой над головой. Дети, парочки, старушки. Ни лиц, ни опознавательных знаков – просто тени. Точнее, свет и информация, достигшие моих глаз сквозь ткань наших миров… Наверное.
И вдруг, в толпе, вспышка серо-черного: не как абсолютная тьма, а как капля краски, которую еще на размазали кистью по листу. Это была… женщина. Насколько я могла судить по фигуре и обтекаемому силуэту в длинном темном платье, струящемся вниз, как сам дождь. На ней была широкополая темная шляпа, защищающая фигуру от ливня и создающая из капель полупрозрачную вуаль. В отличие от других безликих джентльменов, фигура не двигалась: она стояла в центре потока людей, такая же лишняя здесь клякса, как и я сама.
Я медленно двинулась в ее сторону, рассматривая женщину внимательнее. Она вырастала передо мной словно рывками, как будто кто-то переключал разные слайды, и мне, несмотря на собственные уговоры, что призраков не существует и не может существовать, стало не по себе.
Дождь… Фигура женщины в черном… Шляпа… Я уже видела это, когда искала информацию в городских легендах и странных слухах! Та картина, «Женщина дождя», нарисованная Светланой то ли Телец, то ли Стрелец… Все-таки, пожалуй, Телец. Но что картине делать среди потока информации о параллельном мире?
Я бросила взгляд на ее ноги, скрытые темной тканью, и напряглась, потому что та трепетала, как на ветру. Однако здесь не было ветра. Только дождь.
Шаг. Еще шаг. Я подняла голову и… встретилась с взглядом. Женщина не была безликой, как тени. У нее были глаза: глубокие, черные, вполне человеческие, еще темнее и ярче сияющие на мертвенно-акварельно-белом лице. Но кроме глаз не было ничего: пустое гладкое лицо. Словно недорисованный набросок, а не готовая работа. Ее руки были сложены, как в молитве, а вокруг головы черными помехами вспыхивали наброски волос.
- Кто ты? – спросила я. – Ты «Женщина дождя»?
Росчерк тьмы на белом и зияющая пропасть рта. Я отшатнулась от неожиданности, и, поскользнувшись, упала прямо на копчик, а она резко склонилась надо мной, глядя мне прямо в глаза. Я вскрикнула, и странный рот на ее лице снова открылся. Она хотела мне что-то сказать?..
Медленно и аккуратно я попыталась проползти от нее подальше сквозь поток серых теней, но она шла за мной: будто плыла и ногами даже не шевелила. До меня только сейчас дошло, что показалось мне тогда странным: она ко мне тоже приближалась, не только я к ней. Но я не могла увидеть этого, потому что ее ноги почти не двигались, а вокруг была белая пустота, черные дома и серый поток теней, из-за которых я не могла внятно разобрать, что вообще происходит.
У меня закружилась голова. Я попыталась встать, заметалась, натыкаясь везде на пустые лица, побежала, сама не зная куда, но совершенно запуталась и в итоге снова упала, покатившись кубарем вниз по склону дороги. Мне не было больно, и я не ощущала прикосновение твердой поверхности, но, растянувшись на спине и тяжело дыша, я пялилась в пустое небо и мелькающие над головой серые силуэты, думая о том, что еще немного, и меня стошнит.
Достигнет ли иного мира информация о моей рвоте? Интересно было бы узнать.
Моя спутница подплыла ко мне, склонилась, порядочно наплескав на меня призрачной воды, стекающей с ее шляпы. Я машинально отплевалась, хотя эта вода, в отличие от обычного дождя, не чувствовалась настоящей, и села. Мы смотрели друг на друга молча, пока мысли в моей голове носились перепуганными атомами, не вступая ни в какие реакции друг с другом и вообще со здравым смыслом.
Я открыла рот. Женщина открыла то, что у нее было вместо рта, тоже. Я приблизилась к ней, и она тоже сделала ко мне шаг. Мы повертелись друг перед другом, как перед зеркалом. Я подняла руку, она повторила.
- Хммм… - пробормотала я вслух и потыкала пальцем в ее лицо.
Моя рука прошла сквозь ее голову. Я ничего особенного не ощутила. Ее ладонь тоже осталась для меня совершенно фантомной.
При ближайшем рассмотрении, кстати, оказалось, что это вовсе не шляпа, а черный зонт, а руки «Женщины дождя» сложены не в молитве, а попросту держат зонт за ручку, прижимая к груди.
- Возможно ли, что ты – информация обо мне самой из параллельного мира? – предположила я, разговаривая и в прямом и в переносном смысле сама с собой. – Там, в другом мире, я сделала то же самое, что и тут. С той лишь разницей, что я не забыла зонтик дома. И теперь мы обе застряли в очередной развеселой аномалии и обе шугаемся друг друга, гадая, что это за дичь тут происходит. Этим можно было бы объяснить зеркальные движения, и…
- Мило, - открыла рот фигура, заставив меня резко шарахнуться в сторону.
Только теперь я поняла, что она уже некоторое время не шевелила губами вместе со мной.
Фигура поправила зонтик и продолжила:
- Ты почти во всем права, потому что, очевидно, я гений, но кое в чем ты все-таки ошиблась. Наши миры отстают еще и во времени, поэтому мне пришлось дождаться, пока мой мир синхронизируется по событиям с твоим и тебя достигнет информация, которую содержит мое… чем бы я сейчас ни была. Кстати, тебя я тоже не вижу. Подозреваю, для тебя я точно такая же клякса тьмы, как и ты для меня. Так на что я в твоих глазах похожа?
- На «Женщину дождя», - пробормотала я, немного отойдя от шока. – Круто!
- Послушай меня. Ты этого не знаешь – а, я полагаю, не знаешь, иначе зачем бы мне здесь быть – но у твоих способностей есть ограничения. Есть… временной лимит. Если ты умрешь позднее, чем пройдет около… десяти часов до того, как опасная ситуация вообще возникла, ты больше не сможешь вернуться обратно. Ты… действительно умрешь. По-настоящему. Навсегда.
- Интересно, - я нахмурилась, потерев лоб. – А что еще более интересно – как ты вообще узнала об этом?
- Я умерла, - ответила она просто. – Не знаю, что я такое. Не думаю, что я форма существования души после смерти. Скорее я просто сгусток фотонов, нашедший способ добраться до тебя на границе двух миров. Не то чтобы я этого хотела, конечно. В любом случае, в своем мире я точно так же пошла на подработку и аналогично свернула во дворы. Помнишь того мужчину, что наблюдал за тобой? Он ударил меня по голове и… не знаю, наверное, отобрал вещи? Сбросил тело в канализационный люк и ушел. Я не умерла, но повредила позвоночник, поэтому не смогла пошевелиться. Поэтому… я не смогла умереть и вернуться во времени обратно. Я думала… думала, стоит просто подождать, пока я умру сама собой, но… Это был первый раз, когда мне было действительно больно умирать. И потом я никуда не вернулась. Я оказалась здесь.
- Чисто технически – я вообще-то не умерла, - отметила я после своего рассказа. – Благодаря тому, что ты рассказала мне, я изменю будущее и все-таки сяду на автобус поскорее.
Белое небо статично нависало надо мной – пустое и чистое. Дождь продолжал идти, а тени продолжали проходить сквозь меня. И сквозь фигуру напротив – тоже.
- Я знаю, что ты думаешь. Ты веришь, что Вселенная любит тебя, что она не позволит тебе умереть. – Вторая я смотрела: то ли на меня, то ли сквозь. Ее глаза расплывались, поэтому я не могла толком разобрать. – Я тоже так думала. Я в это верила. Я верила, что даже если какая-то я окажется в канализационном люке, это точно буду не я. И все же я там умерла, и для меня больше нет выхода. У меня нет будущего. В моих глазах ты не более, чем уродливая тень, и в глобальном вселенском плане мы отличаемся лишь тем, что ты забыла дома зонтик. Это абсолютно бессмысленно и несправедливо.
Мы помолчали.
- Может, раз мне не повезло, и я промокла под дождем, Вселенная как-то решила искупить это невезение? – неловко пошутила я.
Мы помолчали снова.
- Я провожу тебя до остановки, - сказала другая я наконец.
Я ничего не слышала в ее голосе. До меня не дошла информация о ее эмоциях – просто сухая речь. Но я знала, что она чувствует – в конце концов, она была мной, не так ли?
Я всегда знала, что Вселенная любит меня. Я верила, что со мной в конечном итоге не случится ничего плохого, что я спасусь и выживу. И вот в чем ироничная шутка, от которой совсем невесело: весь этот акварельно-бледный мир, эта печальная, отчаявшаяся фигура и та боль, что она пережила, не имели для меня ровным счетом никакого значения. Я все еще знала, что Вселенная меня любит. Я все еще верила, что со мной в конечном итоге не случится ничего плохого.
И эта маленькая иномирная трагедия лишь подчеркивала мой триумф.
И, конечно, Девушка с зонтом понимала это. И я, Девушка, которая забыла зонтик, точно такая же, как она сама, была ей омерзительна.
Мы дошли до остановки. В мир потихоньку возвращались краски. Я взглянула на темную фигуру, испытывая легкое чувство сожаления.
- У меня есть просьба, - произнесла она вдруг, удобнее перехватив зонт.
- Какая?
- Думаю, когда ты выйдешь отсюда и перестанешь смотреть на меня, я окончательно исчезну. Поэтому… Не отводи взгляд, пока можешь. Я… боюсь умирать, и я хочу протянуть как можно дольше. Пусть на секунду, но сохранить себя.
Я серьезно кивнула.
- Я сделаю это.
- И еще… Не говори ему обо мне. Он видел так много моих смертей и столько увидит впредь – нет нужды добавлять новую меня в список тех, кого стоит оплакивать.
- Думаешь, он стал бы оплакивать тебя? – спросила я с сомнением.
- Он оплакивает нас всех. Каждую секунду, - ответила она просто.
И я ей поверила. Себе я, если честно, верю всегда.
- Хорошо. И прощай.
Я села в автобус и выглянула в окно. Стекло было мутным из-за дождя, но я честно смотрела на темную фигуру, уплывающую вдалеке, не отрывая взгляд. Не думаю, что глядела достаточно долго, чтобы она успела подумать о чем-либо важном (выпросив 5 секунд отсрочки у смерти, разве мы не потратили бы их на мысль: «О нет, я умру через 5 секунд?»), однако не мне ее судить.
Я поступила (бы) точно так же.
Краски, звуки, запахи, чувство тепла заполнили мир снова. Я достала телефон и, протерев рукавом пуховика заляпанный каплями экран, набрала номер Паши.
- Алло, - ответил он почти сразу.
Знакомый голос окончательно изгнал холод из моего тела.
- Привет. Как ты?
- Что-то случилось? – Привычная тревога. – Это связано с… аномалиями?
- Нет-нет. Я просто соскучилась и хотела услышать твой голос.
Я закрыла глаза. Я так уверенно врала, что сама себя – не впервые за сегодня, да? – испугалась.
- Я по тебе тоже. Не умирай там, ладно?
Паша попытался сказать это шутливо, но вышло скорее жалобно.
- Ага. Ну, ты меня знаешь, никаких смертей в мою смену. Избегаю смертей так же ловко, как Спанч Боб избегал воды.
- Очень смешно. Ладно, окей, это реально смешно.
Мы поболтали еще немного, и, хотя невидимая пружина внутри моего тела потихоньку распрямлялась, я все еще чувствовала на душе что-то вроде… осадка. (Или осадков, раз уж я повстречала Девушку дождя? Черт, дурацкая шутка).
И потом мне вдруг подумалось: что если поставить «Женщину дождя» на заставку телефона? Тогда я постоянно буду видеть… Нет, не Девушку, которая, в отличие от меня, растяпы, не забыла этот дурацкий зонт, но часть ее образа, что-то, что напомнило мне ее одинокие фотоны.
И, быть может, так она обретет частичку вечности. Хотя бы в моей голове.
Эх… Ну конечно же нет. Не верила я ни в бессмертие, ни в посмертие.
Но потому, что я сама хотела бы, чтобы кто-то поставил напоминание обо мне на заставку своего телефона, потому, что сентиментальная и тупая часть меня корчилась в муках совести и вопросах: «Почему? Почему? Почему выжила именно ты?»… потому я и сделала это.
И, пускай рано или поздно я забуду, мне надоест или я решу, что это глупо, я все же решила поверить в идиотскую вечность на заставке моего старенького телефона, который я могу потерять или сломать.
Ведь, пока я помню об этом дождливом дне и той версии меня, что умирала в полном одиночестве, пока храню хрупкие напоминания о ней в бессмысленных попытках сделать ее бессмертной, мне, быть может, самой не будет так страшно однажды умереть.
Говорят, пока нас помнят, каждый из нас продолжает жить.
Нет ничего более ненадежного, чем человеческая память, но раз это все, что у нас есть – что ж теперь, даренной вечности в зубы не смотрят.
А зонт все же стоит выбросить.
Просто, ну, чтобы наверняка. Я же за научный подход.